Кажется, только недавно мы читали об истории с Гута-банком, и вот опять: очередной банк оказался заподозренным в криминале. В чем же состоит НАСТОЯЩЕЕ преступление Мастер-банка?

Хронологию событий вокруг Мастер-банка блестяще восстанавливают «Ведомости»: в июле банк обязали подавать ежедневную отчётность в ЦБ, в августе ограничили возможности по выдаче наличных физическим лицам (это решение банк пытается опротестовать в суде), а на прошлой неделе отняли лицензию. Причина— в операциях банка по обналичиванию, которые предположительно прикрывали криминальную деятельность. Читателям, уже представившим себе чемоданы с долларами, которые люди в чёрном передают наёмным убийцам, вменяемый банку криминал покажется прозаичным: речь идёт об уходе от налогов. Наличные выдавались каким-то людям по договорам с фиктивными фирмами на оказание несуществующих услуг, что увеличивало издержки банка, а значит, уменьшало прибыль и, соответственно, налоги. Но Мастер-банк регулярно выигрывал дела в суде, так что потребовалась смена руководства куратора банков в ФСБ, «новые рычаги» которого позволили наконец дотянуться до подозреваемого.

В печати сразу же появились две диаметрально противоположные истории о Мастер-банке. Первая рассказывает о честных чекистах, которые долго не могли расправиться с криминальным банком, где работали сын Патрушева и двоюродный брат Владимира Путина (!), но в итоге подвернулся удачный шанс. Вторая говорит нам о конфликте внутри элит, в ходе которого неугодный банк — не более и не менее криминальный, чем его коллеги по цеху — стал добычей стервятников-силовиков. Сама история примечательна лишь тем, что Мастер-банк имел множество частных клиентов, банкоматов, выдал много кредитных карт — в общем, бренд был на слуху, а закрытие популярного банка может привести к панике. Но пока паникуют исключительно либерально настроенные аналитики: на Московской бирже все спокойны.

Обсуждая историю с Мастер-банком с разоблачительных позиций, можно чересчур увлечься личностью его основателя. Борис Булочник — персонаж совершенно пелевинского толка: поклонник творчества Рериха, даже в логотипе своего банка он зашифровал символ агни-йоги. Другая крайность, которая особенно свойственна левым, состоит в том, чтобы видеть в подобных случаях системную проблему капитализма. Не то чтобы у капитализма не хватало проблем, но не все неурядицы в экономике свидетельствуют о них: за полтора века после написания «Манифеста Коммунистической партии» капитализм пережил много кризисов и посерьёзнее.

Итак, здесь речь скорее, действительно, идёт об очередном переделе собственности между элитами. Тем не менее, возникший вокруг банка ажиотаж заставляет поднимать более общие вопросы о том, зачем вообще нужны банки и что с ними не так: как экономисту, мне часто приходится объяснять это своим друзьям.

По поводу банков существует множество стереотипов: не случайно банкир в массовом сознании прочно связан с мистикой. Кажется, будто банки берут деньги из воздуха, или, как подозревает читатель, каким-то образом обворовывают окружающих. Между тем, основной принцип работы банка достаточно прост.

Вот у Васи есть деньги, которые ему пока не нужны. Можно держать их в свинье-копилке, только деньги тогда обесценятся из-за инфляции. А у Пети денег нет, но есть идея, как что-то построить нужное для всех. Оба они идут в банк, но за разным: Вася хочет получить больше денег в будущем, а Петя хочет получить деньги сейчас под свою идею. Банк помогает деньгам Васи встретиться с идеей Пети: зная, что последний вернёт деньги с избытком, частью избытка банк поделится с Васей, и себя тоже не забудет.

Уже на этом этапе приходится сталкиваться с возражениями. Говорят, что банк лишний: почему бы Васе не встретиться с Петей напрямую? Это не всегда просто: банк же служит рыночной площадью, которая притягивает желающих попробовать себя. Но банки делают гораздо больше. Они отбирают проекты и гарантируют вам доход: в действительности, банки прогорают довольно редко. Ведь что если идея плохая и денег не принесёт? Тогда вы прогорите. А банк под совсем плохую идею денег не даст. А если всё же ошибётся, то это будет происходить не слишком часто, так что по сумме выданных денег удастся расплатиться со всеми. Разумеется, если вы захотите попробовать искать прибыльное вложение своих денег сами, вы вольны это сделать.

Пока всё хорошо. Но конкуренция толкает банки дальше. Представьте, что Пети с идеями для новых заводов, газет и пароходов закончились. Зато есть какой-то третий Коля, который вообще не имеет никакой идеи. И денег тоже не имеет. Но он хочет что-то купить себе, вот сейчас. А деньги у него будут, но потом. И потом он недоест, но отдаст больше, чем взял, что делает его (для банка) очень похожим на прибыльную идею. Ведь для банка нет разницы, будет ли человек создавать генерирующий доход бизнес или он сам воспринимает себя как бизнес и готов поставить на то, что сегодняшние вложения в себя «окупятся».

Но разница между Колей и Петей есть. Идея воплотится во что-то материальное, она будет приносить пользу. Новый телевизор тоже будет приносить пользу Коле. Но рисковать и открывать свой бизнес людям не очень свойственно. Наоборот, потреблять сейчас, а расплачиваться потом как раз весьма соблазнительно и соответствует нашей природе. Если бы наши предки не хватали пищу сразу, когда она доступна, а раздумывали бы о последствиях, они бы не выжили.

В банках работают знатоки человеческих душ, и конкуренция заставляет их соперничать в убеждении вас потребить сегодня. Типичными при обсуждении последнего глобального кризиса стали ставки по ипотечным кредитам, которые очень низки в первые несколько лет (иногда даже равны нулю), а потом резко растут. Зачем это нужно? Чтобы обмануть наш разум, который видит, что сегодня платить не придётся, а что там будет потом… Кто-то, конечно, не выплатит кредит. Но многие выплатят. И очень многие пожалеют о том, что вообще с ним связались.

В идее потребительского кредитования ведь нет ничего плохого! Требование «жить по средствам» есть худшее проявление ханжеской морали со стороны тех, кто или уже имеет достаточно, или не хочет рисковать сам. Право человека занять денег у собственного будущего, если есть люди, которые готовы на это будущее поставить, вполне естественно. Неестественны — и порой убийственны для обманутых заёмщиков — те формы, в которых это право реализуется на реальных финансовых рынках.

А теперь вспомните: Мастер-банк уходил от налогов, нарушая закон. Это, конечно, плохо. Но играть на слабостях людей, продавая им ненужные кредиты, преступлением якобы не является, и в рекламном отделе каждого из банков хватает мастеров продавать.

Безоговорочным лидером на рынке потребительского кредитования остаётся «Сбербанк»: по состоянию на середину 2013 года его кредитный портфель был примерно равен суммарному портфелю девяти следующих за ним в рейтинге по объёму кредитов банков. Однако это не значит, что конкуренции нет: она есть, и довольно активна. Почти все лидеры рынка потребительского кредитования — «Банк Москвы», «Хоум кредит», «Альфа» — используют указанный выше трюк. Первые 50 дней, например, по кредитным картам не взимается процент. Что же, можно взять деньги, а потом погасить кредит через 50 дней и ничего не заплатить? Неужели в банке сидят такие дураки, которые позволят вам бесплатно наслаждаться деньгами? Некоторые идут так далеко, что готовы вернуть часть суммы взятых в кредит денег на ваш счёт, так что если бы вы погасили кредит в срок, реальная ставка по кредиту оказалась отрицательной. Это не ошибка: вам заплатят за то, чтобы вы взяли кредит.

Но уже понятно, что одурачат здесь только вас. Большинство, взяв кредитную карту, не откажется от неё после 50 дней. А некоторые пойдут ещё дальше, и возьмут другую карту, чтобы оплачивать проценты по первой… Само собой, страдает от подобных методов наиболее бедная часть населения, у которой недостаточно времени и знаний, чтобы разобраться в сложных схемах кредитования, и денег, чтобы грамотно распределить их по картам и счетам и застраховать себя — для богатых всегда открыт фондовый рынок, а совсем богатые могут вложиться в хедж-фонды и получать доход, практически не зависящий от колебаний рынка.

Те же практики, которые принесли нам кризис 2007 года, никуда не ушли, не запрещены, не регулируются. На этом фоне уход от налогов даже на очень большую сумму может вызвать лишь грустную улыбку.